Международная ситуация и политические отношения в Европе в начале 30-х годов и становились все сложнее день ото дня. С победой фашизма в Италии, и особенно с господством нацистов в Германии, политическая картина, сложившаяся после победы союзников в Великой войне, полностью изменилась.
Фаланги Муссолини и Гитлера преследовали очень похожие цели, и их общим знаменателем было изменение существующего порядка в Европе. Им было более чем ясно значение Центральной и Юго-Восточной Европы для их стран, как политическое, так и экономическое. Это было особенно важно для пробудившейся Германии. Однако в те годы к одной цели подходили со всех противоположных сторон.
Переломом в реализации этих интересов стала Австрия. Рим всячески пытался вовлечь Вену в сферу своего влияния и с помощью Венгрии создать католическую федерацию в Дунайском регионе. Италия направила все возможные дипломатические и разведывательные каналы на реализацию этого намерения, а Германия прибегла к более тонкому методу - согласно популярной поговорке: «деньги вращаются там, где нет дрели». Берлин постепенно ввел своего южного соседа в растущую экономическую зависимость.
После реализации так называемого финансового плана Дозо Германия с помощью международных займов и прежде всего американского капитала восстановила свое экономически истощенное хозяйство и возобновила производство. Тогда изоляционистская политика в отношении немцев прекратилась, поскольку они ранее были приняты в Лигу Наций (8 сентября 1926 г.). Они даже получают место в Совете общества. Германия больше не рассматривалась как побежденное и бесправное государство. На Старом Континенте снова и на этот раз из котла начинают слышатся боевые барабаны. Другие крупные европейские державы - Франция, Англия и Италия - стремились предотвратить появление новой угрозы посредством своих пактов с Германией.
Пакты эти были более или менее декларациями без твердых обязательств и гарантий подписавших сторон (Глигориевич, 1996).
Пересмотр границ Версаля все чаще становится темой официальных и секретных переговоров между великими державами. Под ударом, прежде всего, оказались Королевство Югославия, Румыния и Чехословакия, члены военного союза Малая Антанта, сформированного еще в 1920 году из меры предосторожности, если Австрия и Венгрия попытаются вернуть себе территории бывшей Австро-Венгерской империи. И на такую все более сложную политическую ситуацию и ситуацию с безопасностью в Европе отреагировал премьер-министр Франции Аристльд Бриан. На сессии Лиги Наций в 1929 году он предложил создать федерацию европейских государств. Когда его предложение стало известно, более года спустя, осенью 1930 года, Бриан представил документ, озаглавленный «Меморандум об Организации и системы Европейского федерального союза», который фактически предлагал новую структуру на Старом континенте. Этот порядок имел в виду федеративное объединение Европы с гарантией того, что существующие границы не изменятся. Однако этот документ потерял свой след быстрее, чем он появился. Великая экономическая экспансия Германии поглотит идею о соединенной Европе. В 1931 году сотрудник Бриана французский политик Эдуардо Эрио опубликовал книгу «Соединенные Штаты Европы» (Глигориевич, 1996).
Говоря о идее Европейской Федерации, мы должны упомянуть, что Димитрий Митринович, член «Молодой Боснии», человек незавидного воображения и дальновидности, «с особым рвением отстаивал объединение Европы и предлагал единое правовое и хозяйственное экономическое и политическое сообщество европейских государств, с единой денежно-кредитной и административной системой правления, совместным парламентским союзом, возглавляемым Советом Европы (Сенатом). В 1921 году Митринович даже предложил название будущего европейского сообщества: Соединенные Штаты Европы - как противостояние и противовес Соединенным Штатам, потому что они представляют новую мощную цивилизацию на подъеме» (Палавестра, 1977).
Однако возвышение Гитлера и господство нацистов в Германии с самого начала развеяло эту идею объединения. В политической жизни Европы будут преобладать существующие разногласия между планами и территориальными амбициями Германии и Италии, которые только усилились. Великобритания наблюдала за всем со стороны и, как обычно, хитрыми и двусмысленными сигналами прикидывала, какие изменения в Европе ей подходят, согласно известной английской пословице: «Все яйца нельзя класть в одну корзину».
Даже в Белграде в это время не сидят сложа руки. Король Александр созвал внеочередное собрание министров, членов Малой Антанты, которое проходило 18-19 декабря 1932 года в Белграде. »Самым важным решением, принятым на этой встрече было то, что в будущем Малая Антанта будет действовать как единое политическое сообщество, без которого не может быть решен ни один вопрос в Центральной Европе. Решение действовать самостоятельно в политическом плане объясняется тем фактом, что три страны устали быть игрушками в руках больших соседей, и у них есть много других планов относительно их будущей роли». Пакт о новой организации Малая Антанта, инициированной королем Югославии Александром I Карагеоргиевичем, королем Румынии Карлом II и президентом Чехословацкой Республики Томасом Гаригом Масариком, подписали их полномочные представители, министры Боголюб Евтич, Николае Титулеску и Эдвард Бенеш на конференции в Женеве 14-16 февраля 1933 г. Три страны, как сказано во вступительной части документа, формируют «высшее международное сообщество, в которое могут вступить другие страны, при условии, которое договаривается в каждом конкретном случае». В этом сообществе построено то, что ранее не существовало ни в одном двустороннем или региональном союзе. В качестве административного органа общей политики государств Антанты был создан Постоянный совет, состоящий из министров иностранных дел, которые принимали решения консенсусом. Совет был обязан собираться не реже трех раз в год в столице каждого штата, чей министр возглавлял этот орган в том году (Глигориевич, 1996).
Постоянный совет министров представлял всех членов в целом перед третьими странами или международными организациями. Наиболее важная статья этого соглашения ограничивала свободу государств-членов в заключении политических или экономических соглашений с третьими странами. На каждый политический договор государств Малой Антанты, на каждый односторонний акт, который изменил предыдущую политическую ситуацию в одном из ее государств, а также для любого экономического соглашения, влекущего за собой важные политические последствия, требовалось единодушное согласие Постоянного совета.
Многие будут удивлены тем фактом, что в сентябре 1934 года эта новая федерация также провела чемпионат по футболу нового сообщества. В последний день сентября в Праге начался турнир с участием чешских «вечных соперников» Спарты и Славии, белградского БСК и бухарестского Венуса. День спустя, 1 октября 1934 года «Политика» опубликовала репортаж пражского корреспондента М. Йовановича: «Турнир чемпионов малой Антанты по футболу, игрался во второй половине дня по хорошей погоде на вполне регулярном поле стадиона Спарты, перед почти 10 000 зрителей, как это было предсказуемо, победили фавориты Спарта и Славия. Спарта, однако, с большим счастьем и поддержкой домашнего судьи, победила БСК. Можно с уверенностью сказать, что БСК и по этому поводу оставил хорошее впечатление. Единственной командой, которая проиграла, стала команда Венуса из Бухареста. БСК проиграл со счетом 4:3 (1:2), а Славия обыграла румын со счетом 9:2 (6:0). Во второй игре Славия сыграла с чемпионом Румынии Венусом из Бухареста. В команде Славия впервые сыграл новый игрок, кандидат в преемники знаменитого Планички, наш Милован Якшич».
Малая Антанта стала рассматриваться как один из международных факторов. Благодаря своей продолжительности (она длилась целых десять лет) и внутренней сплоченности, она принесла что-то новое на европейское пространство - ни один союз или блок государств в Европе, не просуществовал так долго.
Что означал этот союз в то время, лучше всего иллюстрирует следующая статистика, опубликованная газетой «Время» 21 февраля 1933 года под заголовком Новая великая сила:
Население на площади в км 2
Германия 62 410 000 468 746
Малая Антанта 47 000 000 693 638
Соединенное Королевство 44 000 000 242 000
Италия 41 000 000 309 940
Франция 40 000 000 551 000.
После этого Гитлер сделал первый открытый шаг, чтобы позиционировать Германию в этой части Европы. Националистический переворот в Австрии в 1934 году и убийство федерального канцлера Дольфуса в Вене были первым шагом Гитлера к достижению его основной цели - аннексии своего южного соседа. Конечно, все это приведет к разрыву практически всех отношений между Берлином и Римом.
Ответ Берлину, но также и Малой Антанте, скоро приходит из Рима. Под великим и открытым покровительством Муссолини, Отто I Габсбургский провозглашен королем Хорватии и Словении, Далмации и эрцгерцогом австрийским, штирийским, корушским и краньским, и объявляет о возвращении на престол в Вену. В те времена карту «Новой Европы» можно было увидеть во многих европейских газетах. Эта карта также появится на страницах белградской «Политики». На ней нет Югославии. Только Сербия в границах до балканских войн. Австро-Венгрия включала бы Словению, части Хорватии и все к северу от Савы и Дуная; Македония была бы передана Болгарии. Вся территория к югу от Савы и Дуная, за исключением Сербии, отмечена как итальянский протекторат.
Не отстает и Берлин от «игривых» идей Рима. Разрабатывается секретный план аннексии Австрии. Противостояние западных держав и стран Малой Антанты не было слишком большим препятствием для Гитлера.
В этой общей неразберихе Франция стремилась укрепить свои связи с Малой Антантой. Для Парижа также было важно, чтобы отношения между Францией и Италией были как можно лучше. А это означало активизацию дипломатической деятельности, чтобы снять напряжение между Римом и Белградом. Министр иностранных дел Франции Луи Барту приступает к интенсивной миротворческой миссии и посещает Прагу, Бухарест и Белград. Следующая остановка - Рим. Гитлер реагирует и обвиняет!
Судя по всему, реакция Гитлера не была безосновательной. В то время, помимо попыток убедить Италию присоединиться к антинемецкому блоку, Барту также установил контакты с Советским Союзом, предполагая, что Париж и Москва подписывают соглашение не только о политическом и экономическом сотрудничестве, но и о военном.
Югославия начала играть гораздо более важную роль в международных отношениях гораздо раньше, чем был заключен новый союз с Румынией и Чехословакией. В этом личное влияние короля Александра было очень значительным.
Немцы будут строить свое отношение к Королевству Югославии на двух основаниях. Первым было количество их соотечественников в новом государстве, которое не было ничтожным (около 400 000). Вторым были военные репараций, которые по самой своей природе значительно благоприятствовали бы Германии в экономических отношениях. Югославии не хватало практически всего - заводов, машин, а также различных видов промышленной продукции. Таким образом, Германия стала основным поставщиком Югославии. Она поставляла машины в качестве компенсации за войну, но запчасти можно было купить только в Германии. Таким образом, Королевство долгое время было надежным покупателем.
До лета 1934 года Франция покупала только 2,20% югославского экспорта, 21,48% продукции шло в Италию и 13,94% в Германию, при условии, что в этом году она увеличит импорт из Югославии: яиц, кукурузы, птиц, хмеля, табака, мака и древесина. И, конечно, о политическом флирте между Белградом и Берлином ходили слухи.
Во время переговоров короля Александра с британским посланником Хендерсоном в апреле и мае 1934 года на его вопрос об отношениях Югославии с Германией король ответил, что он был вынужден наладить связи с немцами из-за итальянских угроз, но все идет хорошо. Медленно, потому что он держит руки свободными. »Нет опасности, что я пойду в Германский блок. Но Италия пытается разрушить Югославию, и пока это длится, я должен держать дверь открытой для Германии, а они уже дают обещания. Вы верите, что немцы не возьмут Триест?», - напомнил Александр то, что он сказал еще в 1927 году. Он считает, что немцы однажды будут править Австрией, и эта вера определяет его политику. Он мог вести войну против Италии, но не может против Германии. Вот почему Германия нужна больше как друг, чем как враг (Елан, 1988).
Стремясь избегать Германию как противника, король Александр пошел на единственную уступку, пообещав не возобновлять дипломатические отношения с Советской Россией. Со своей стороны, считая Югославию важным политическим фактором в Центральной и Юго-Восточной Европе, с которым можно было бы работать, Германия пообещала поддержать ее на Балканах и Адриатическом море.
Советский Союз и фашистская Италия, хотя и были полностью противоположными идеологиями, в свое время преследовали полностью идентичные цели - изменение «Версальской Европы», что означало изменение существующих государственных границ. Иосиф Виссарионович Сталин не до конца понял суть фашизма Муссолини. Он был уверен, что итальянский диктатор станет его союзником в мировой пролетарской революции. Представителям Коминтерна по всей Европе, лидерам местных коммунистических партий были отправлены директивы, соответствующие такой политике. Вероятно, поэтому Италия Муссолини была одной из первых стран, с которыми Советы установили дипломатические отношения. Сотрудничество налажено на нескольких уровнях, особенно когда речь идет о терроризме. У них была и другая общая позиция: для Москвы и Рима Югославия была искусственным созданием Версаля, которое нужно было демонтировать любой ценой.
«Проводя политику распада Югославии, Коминтерн поддерживал и поощрял те национальные организации и группы на Балканах, которые использовали террор и могли использовать такую деятельность для провокации более широких конфликтов между государствами в Европе. В Вене также организованы коммунисты, как военная ячейка «о которой знали немного, кроме того» что она для специальных заданий. Ей руководил Мустафа Голубич, когда-то член организации заговора «Черная рука», для которого возникло подозрение, что он в течение многих лет участвовал в конспиративной работе, включая планирование убийства короля Александра» (Глигориевич, 1996).
Перевод Анжелы Шиповац
Русская Стратегия |
